Документ принят собранием свободных граждан 31 июля 2012 г.
ТЕКСТ:
a) действуя в интересах защиты гражданских свобод, политических прав, здоровья и жизни российских граждан, восстановления правового порядка, политической демократии и народного представительства как в Нижегородской области, так и Российской Федерации в целом;
b) руководствуясь статьей 31 Конституции Российской Федерации, в соответствии с которой «граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование»; частями 2 и 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, в соответствии с которыми «в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина», а «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства», а также частью 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, в соответствии с которой «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».
c) руководствуясь далее статьей 11 (Европейской) Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г., в соответствии с которой «1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в таковые для защиты своих интересов. 2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц», которая, в силу части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации и Федерального закона от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» является составной частью правовой системы Российской Федерации;
d) напоминая, что в соответствии с пунктом 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» Российская Федерация, «как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации <...>. Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод».
e) принимая во внимание выработанный в прецедентной практике Европейского суда по правам человека трехступенчатый тест, в соответствии с которым вмешательство государства в право на выражение мнения (статья 10 Конвенции) и свободу собраний (статья 11 Конвенции) допустимо только если, во-первых, такое вмешательство было предусмотрено законом в том его понимании, которое принято в Конвенции; во-вторых, если такое вмешательство преследовало предусмотренную Конвенцией правомерную цель, и, в-третьих, если такое вмешательство было необходимым в демократическом обществе;
f) руководствуясь далее токованием статьи 11 (Европейской) Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г., данным в прецедентной практике Европейского суда по правам человека, в соответствии с которым:
1. Список ограничений права на свободу собраний закрытый, а их определения «обязательно ограничительны и должны толковаться в узком смысле» ("Сидиропулос и другие против Греции", пар. 37-39),
2. Мирные собрания находятся под защитой закона, даже если организаторы не исполнили все законные требования до начала собрания («Оя Атаман против Турции»). Понятие мирного собрания исключает лишь те собрания, которые использует силу в любом виде, а также мероприятия, которые планируют применение силы, угрозу ее применения или подстрекают людей к применению силы («Османи и другие против бывшей югославской Республики Македония»).
3. Государство может ограничивать свободу собраний только в случаях, когда данное собрание перестает быть мирным. Взгляды, высказываемые участниками собраний, если только они не являются призывами к насилию или отрицанию фундаментальных демократических принципов, не могут быть причиной запрещения или пресечения собраний, либо каким-либо иным образом использоваться для ограничения свободы собраний. Как указывает Суд, «существенным фактором, который нужно принимать во внимание [при разрешении вопроса об ограничении права на свободу собраний], является вопрос о том, были ли призывы к применению насилия, мятежу или иной форме отрицания демократических принципов» ("Свободная демократическая партия Турции "Ёздеп" против Турции", пар. 40), «Свобода собраний и право выражать свое мнение на них являются одними из высших ценностей демократического общества. Сущность демократии лежит в ее способности разрешать проблемы путем открытых обсуждений. Скорые меры превентивного характера по подавлению свободы собраний и выражения мнения в случаях, не касающихся подстрекательства к совершению насилия или отказа от демократических принципов — какими бы шокирующими или неприемлемыми определенные взгляды или используемые слова ни казались властям и какими бы незаконными могли быть требования — делают плохую услугу демократии и часто ставят ее под угрозу. В демократическом обществе, основанном на верховенстве права, политическим идеям, оспаривающим существующий порядок, реализация которых проводится мирными средствами, должна быть предоставлена надлежащая возможность их выражения путем осуществления права на собрания, равно как и иными законными способами» («Станков и Объединенная организация Македонии "Илинден" против Болгарии», пар. 92). «свобода собраний, закрепленная в Статье 11 Конвенции, защищает демонстрации, которые могут раздражать или быть неприемлемыми для людей, взгляды которых противоположны идеям или требованиям, выдвигаемым при этом» («Ассоциация "Эрцте фюр дас Лебен" против Австрии", пар. 32); «автоматическая ссылка на сам факт, что организация была расценена как антиконституционная — и ей было отказано в регистрации, — не может быть достаточным для оправдания практики систематических запретов проведения ею мирных собраний» («Станков и Объединенная организация Македонии "Илинден" против Болгарии», пар. 92), «тот факт, что группа лиц призывает к автономии или даже предлагает отделение части территории страны — таким образом, требуя фундаментальных конституционных и территориальных изменений, — не может автоматически оправдывать запрет на ее собрания. Требование территориальных изменений в речах и на демонстрациях автоматически не является угрозой территориальной целостности страны и национальной безопасности» (там же, пар. 97),
4. Ответственность за поддержание порядка и содействие в проведении мирных собраний лежит на органах власти (Гюнери и другие против Турции, Баранкевич против России). Таким образом, предполагается, что органы власти примут соответствующие меры, чтобы дать возможность провести мирное собрание, а не станут использовать возможность беспорядков для наложения ограничений или запрета собрания. Право на мирное собрание не может быть ограничено по причинам общих заявлений о предполагаемой опасности, если такие заявления не подтверждены конкретными доказательствами. Решение об отказе в согласовании мирного собрания должно всегда основываться на явных и поддающихся проверке доказательствах и должно использоваться в качестве последнего средства. Запреты о проведении собрания в данное время и в данном месте могут налагаться лишь в ответ на серьезную угрозу насилия и беспорядков, связанную с конкретным собранием, и государство не должно преувеличивать риск насилия с целью простого недопущения собрания (Махмудов против России, пар. 72).
5. К силовому подавлению собрания можно прибегать только как к последнему средству, когда имеет место насилие или когда есть непосредственная угроза насилия. Но даже в этом случае полиции не следует активно вмешиваться в ответ на действия небольшого числа участников. Собрания всегда разнообразны по своему составу, и участники не теряют своих личных прав просто из-за того, что небольшое число людей прибегает к насилию (дело 1991 г. «Эзелен против Франции»).
6. Мирные намерения организаторов собрания не должны страдать из-за того, что собрание может вызвать противодействие некоторых слоев общества. Наоборот, важность общественных собраний как средства выражения спорных точек зрения означает, что собрания как раз могут вызывать обиду или раздражение у других групп или лиц. Одновременное проведение нескольких собраний не должно быть поводом для запрещения одного из них. Везде, где представляется такая возможность, власти должны принять меры, гарантирующие проведение любых собраний, а не использовать уведомление о проведении одновременных собраний в качестве оправдания налагаемых ограничений (2006 г. «Оллингер против Австрии»). Контрдемонстрация не может быть поводом к ограничению права на демонстрацию и наоборот; при этом обязательство по защите общественного порядка лежит на государстве: «если любая вероятность напряжения и разгоряченного обмена мнениями между противостоящими группами в ходе демонстрации будет являться основанием для ее запрета, общество столкнется с тем, что оно будет лишено возможности услышать иные взгляды по любому вопросу, который посягает на восприимчивость мнения большинства» (там же, пар. 107). Государство обязано принимать соответствующие меры по защите тех, кто реализует свое право на свободу мирных собраний, от агрессивных действий других лиц (дело 2005 г. «Партия «Уранио Токсо» и другие против Греции», п. 43).
7. Любая демонстрация в общественном месте в определенной степени неизбежно нарушает обычное течение жизни, включая создание помех для дорожного движения, в связи с чем органам власти следует проявлять определенную терпимость в отношении мирных собраний для того, чтобы не лишить смысла содержание статьи 11 Конвенции (Галастян против Армении). Общественные места являются законными площадками для проведения собраний в той же мере, в какой они являются путями движения транспорта и пешеходов. Работа властей и полиции должна быть направлена на то, чтобы уравновесить конкурирующие потребности всех лиц, использующих общественные места, а не ограничивать действия участников публичных собраний («Оя Атаман против Турции»).
8. Государство, в целях поддержания общественного порядка, может требовать предварительного уведомления о проведении собрания, однако такое уведомление не должно превращаться в разрешение на проведение собрания (дело 1979 г. «Сбор жителей Юра» против Швейцарии»).
9. При определенных обстоятельствах власти всегда должны разрешать проведение собраний без какого-либо уведомления. Это касается тех случаев, когда людям нужно незамедлительно отреагировать на новость или неожиданное событие и нет никакой возможности выполнить требования, касающиеся сроков подачи уведомления (дело 2008 г. «Эва Мольнар против Венгрии»). Хотя стихийные собрания не должны использоваться для уклонения от официальных законных требований об уведомлении, однако они должны считаться нормальным (а не исключительным) признаком демократии. Органы власти должны защищать стихийные собрания, способствовать их проведению и воздерживаться от применения силы и разгона их участников до тех пор, пока они являются мирными по своему характеру (Оя Атаман против Турции, Балчик против Турции») или не создают непредсказуемых ситуаций. В деле «Эва Мольнар против Венгрии», 2008 г.) Суд постановил, что восемь часов, в ходе которых демонстрантами были перекрыты основные транспортные магистрали крупного города, могут считаться достаточным периодом времени для того, чтобы участники стихийного собрания заявили свой протест, и что решение полиции разогнать собрание после истечения этого времени не было необоснованным.
10. Долговременные мирные собрания пользуется той же защитой, что и любые другие формы мирных собраний. Возведение лагерей протеста или других временных сооружений и пребывание в них может продолжаться в течение нескольких дней («Сисс против Франции») или включать повторные собрания на протяжении нескольких лет («Чилоглу и другие против Турции»);
g) соглашаясь с формулировками Руководящих принципов БДИПЧ и Венецианской комиссии Совета Европы по свободе мирных собраний, в которых, в частности, указано: «Поскольку право на свободу мирных собраний относится к основным правам, то его реализацию следует, по мере возможности, обеспечивать без какого-либо регулирования. Все то, что в явной форме не запрещено законом, следует считать разрешенным, и от желающих собраться не следует требовать получения разрешения на то, чтобы провести собрание» (пункт 2.1.);
h) учитывая, что Федеральный закон Российской Федерации от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» и до внесения в него изменений от 8 июня 2012 года де-факто предусматривал разрешительно-запретительный порядок проведения гражданами мирных собраний (пункт 2 статьи 12 в сочетании со статьями 15-17, в соответствии с которыми отказ в «согласовании» властями места и времени проведения мирного собрания дает полиции право на его силовой разгон), что противоречит как смыслу статьи 31 Конституции Российской Федерации, вытекающему из её прямого толкования, так и самой сущности неотчуждаемого права;
i) констатируя, что в течение многих лет органы исполнительной власти и местного самоуправления неизменно и последовательно использовали упомянутые выше антиконституционные нормы Федерального закона Российской Федерации от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» дискриминационно, то есть с фактической целью лишить граждан, в зависимости от их убеждений и принадлежности к общественным объединениям, их права собираться мирно без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование, или существенно ограничить это право;
j) далее констатируя, что такое дискриминационное использование неконституционных норм Федерального закона N 54-ФЗ выразилось в неизменных и последовательных фактических запретах# на проведение мирных собраний гражданами, представляющими оппозиционные движения, политические партии и общественные организации, в то время как подобные запретительные меры никогда не принимались в отношении граждан, представляющих проправительственные движения, политические партии или общественные организации и, тем более, в отношении публичных мероприятий, проводимых органами государственной власти, местного самоуправления или по их инициативе;
k) далее констатируя, что добросовестное соблюдение гражданами, представляющими оппозиционные движения, политические партии и общественные организации, процедуры уведомления властей о времени и месте запланированных мирных собраний (предусмотренной статьей 7 Федерального закона N 54-ФЗ Российской Федерации от 19 июня 2004 г. «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях»), неизменно и последовательно использовалось властями для незаконных насильственных действий, в том числе необоснованных задержаний (в ряде случаев превентивных, по сфабрикованным обвинениям), похищений, избиений и арестов с первичной целью терроризирования (запугивания) участников мирных собраний;
l) осознавая, что указанное выше систематическое ограничение прав и систематическое применение насилия не преследовали законных целей, таких, как защита национальной безопасности и общественного порядка, предотвращение беспорядков и преступлений, охрана здоровья и нравственности или защита прав и свобод других лиц, и не были необходимы в демократическом обществе
m) обращая особое внимание на то, что Федеральный закон Российской Федерации № 65-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях и Федеральный закон ''О собраниях, митингах, демонстрациях шествиях и пикетированиях''» от 8 июня 2012 г.:
1. Был принят самочинным сборищем, то есть органами и лицами, незаконно присвоившими властные полномочия по результатам проведенных в атмосфере широкомасштабных и систематических фальсификаций несвободных, несправедливых и нечестных выборов депутатов Государственной думы РФ 4 декабря 2011 г. и Президента РФ 4 марта 2012 г.;
2. Был принят с грубыми нарушениями процедуры, установленной Конституцией и законодательством Российской Федерации;
3. Нарушает фундаментальные принципы права и умаляет права и свободы человека и гражданина, в том числе: (1) смешивает уголовную и административную ответственность, тем самым нарушая общие принципы построения правовой системы Российской Федерации; (2) де-факто вводит уголовное наказание за административное правонарушение, при этом лишая граждан международно-признанных процессуальных гарантий, предусмотренных для обвиняемого в уголовном процессе; (3) вводит обязательные работы в качестве наказания, что наталкивается на установленный международным правом запрет принудительного труда и противоречит как ч. 2 ст. 37 Конституции РФ, так и трудовому законодательству Российской Федерации; (4) устанавливает ответственность за участие в «несанкционированном» публичном мероприятии, что окончательно де-юре отменяет уведомительный, и вводит разрешительно-запретительный порядок проведения мирных собраний, прекращая таким образом действие ст. 31 Конституции Российской Федерации; (5) имеет широкие и неопределенные формулировки, что фактически позволяет по усмотрению правоприменителя произвольно задерживать любое лицо и налагать ответственность на любое лицо, находящееся совместно с другими лицами в любом общественном месте, прекращая таким образом действие ч. 1 ст. 27 Конституции РФ в части свободы передвижения; (6) устанавливает дискриминационные размеры штрафов за участие в неразрешенных властью мирных собраниях, резко контрастирующие как с размерами штрафов за административные правонарушения, имеющие точно такие же последствия, так и с размерами штрафов, предусмотренных за совершение ряда уголовных преступлений (7) дискриминационно, во внесудебном порядке вводит дополнительное наказание в виде ограничения дееспособности гражданина в отношении одного отдельно взятого правомочия и только на основании факта привлечения к ответственности по узкому кругу составов правонарушений; (8)дискриминационно, в отношении одного отдельно взятого правомочия возлагает на гражданина обязательство доказывать свою невиновность, что противоречит принципу презумпции невиновности; (9) дикриминационно увеличивает строгость наказания, налагаемого за нарушение законодательства о собраниях на физических лиц, оставляя наказания, налагаемые за нарушение этого же законодательства на представителей государства, неизменными; (10) возлагает ответственность за причинение вреда на третье лицо, что противоречит положениям Гражданского кодекса РФ о возмещении вреда.
n) с прискорбием отмечая, что к настоящему моменту в Российской Федерации отсутствует система независимой судебной власти, что лишает граждан возможности на национальном уровне эффективно осуществлять судебную защиту своего права на мирные собрания, свободу выражения и преследовать по суду должностных лиц, незаконно лишающих их этого права,
МЫ, НИЖЕПОДПИСАВШИЕСЯ ПОЛАГАЕМ СЛЕДУЮЩЕЕ:
Статья 1
Федеральный закон Российской Федерации от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» и Федеральный закон Российской Федерации от 8 июня 2012 г. № 65-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях и Федеральный закон ''О собраниях, митингах, демонстрациях шествиях и пикетированиях''» противоречат Конституции Российской Федерации, международно-правовым обязательствам Российской Федерации, отменяют и умаляют права человека и гражданина, представляет угрозу демократическому обществу, конституционному строю, общественному порядку, жизни и здоровью граждан Российской Федерации, в связи с чем обладают признаками неправового законоположения и не могут применяться на территории Российской Федерации.
Статья 2
1. По причинам, изложенным в Статье 1 настоящего Акта, документы, перечисленные в Статье 1 настоящего Акта, не обладают силой закона; физические и юридические лица, в том числе политические партии и общественные организации на территории Нижегородской области и других субъектов Российской Федерации не находятся под обязательством их соблюдения.
2. По причинам, изложенным в Статье 1 настоящего Акта, документы, перечисленные в Статье 1 настоящего Акта, не должны применяться в качестве законов органами исполнительной власти, местного самоуправления, судами и иными должностными лицами на территории Нижегородской области и других субъектов Российской Федерации.
3. Применение документов, перечисленных в Статье 1 настоящего Акта, органами исполнительной власти, местного самоуправления судами и иными должностными лицами в качестве законов, если оно привело к существенному ограничению прав граждан, применению насилия, либо сопровождалось или влекло угрозу его применения, рассматривается в качестве превышения должностных полномочий и может повлечь за собой уголовную и иную ответственность в соответствии с общими принципами права и законодательством Российской Федерации.
Статья 3
1. Вплоть до восстановления в России конституционного строя в полном объеме, то есть до момента формирования органов законодательной и исполнительной власти Российской Федерации и органов местного самоуправления по результатам свободных, справедливых и честных выборов, проведенных в соответствии с международно-признанными демократическими стандартами, все правоотношения, возникающие в связи с реализацией права на свободу собраний, регулируются на территории Нижегородской области непосредственно статьей 31 Конституции Российской Федерации и Статьей 11 (Европейской) Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. в толковании, данном в прецедентной практике Европейского суда по правам человека.
2. Органы исполнительной власти Российской Федерации, иные представители государства и местного самоуправления не обладают правом предварительного разрешения, согласования и осуществления иных подобных распорядительных функций в отношении планируемых на территории Нижегородской области мирных собраний. Какие-либо превентивные мероприятия, нацеленные на ограничение права на мирные собрания, незаконны.
3. Организаторы и участники мирного собрания не находятся под обязательством уведомлять орган исполнительной власти субъекта федерации или орган местного самоуправления о планируемом публичном мероприятии, если у них есть разумные основания полагать, что данные органы воспользуются этим уведомлением в целях ограничить их право на проведение мирного собрания или совершить иные незаконные действия в отношении его участников и организаторов. В случае, если организаторы и участники мирного собрания уведомили орган исполнительной власти субъекта федерации или орган местного самоуправления о планируемом мирном собрании, первые не находятся под обязательством согласовывать с последними время и место проведения такового мирного собрания.
Статья 4
1. Органы Внутренних дел и иные представители государства и местного самоуправления имеют право приостанавливать и прекращать публичные мероприятия исключительно в случаях, если:
а) Таковые публичные мероприятия не являются или перестают быть мирными собраниями, а именно: (1) если его участники совершают насильственные действия; (2) если его участники прямо и публично призывают к совершению насильственных действий; (3) если его участники прямо и публично призывают к дискриминации, то есть к ограничению прав лиц по признакам происхождения, социальной, расовой, национальной, этнической, языковой, религиозной, гендерной принадлежности или другим мотивам, которые повсеместно признаны недопустимыми согласно международному праву, либо допускают публичные оскорбления лиц по данным признакам.
б) Проведение публичного мероприятия создает прямую и непосредственную угрозу жизни или здоровья его участников или иных лиц, и такая угроза не может быть устранена иным путем.
в) Участники публичного мероприятия, проводимого без заблаговременного уведомления органов местного самоуправления, в течение более чем восьми часов перекрывают основные транспортные магистрали крупного города.
2. Перечень оснований для приостановления и прекращения публичных мероприятий, приведенный в части 1, является исчерпывающим и не подлежит расширительному толкованию. Их интерпретация должна осуществляться в свете прецедентной практики Европейского суда по правам человека, касающейся статей 10 и 11 (Европейской) Конвенции по защите прав человека и основных свобод.
Примечание: совершение насильственных действий или призывы к насильственным действиям либо незаконной дискриминации, как указано в в части 1 настоящей статьи, если они совершаются отдельными участниками публичного мероприятия, и если таковые действия или призывы не поддерживаются либо пресекаются организаторами и иными участниками публичного мероприятия, не могут служить основанием для прекращения публичного мероприятия, но являются основанием для пресечения действий и задержания конкретных нарушителей.
Статья 5
1. Ничто в настоящем Акте не может рассматриваться, как ограничивающее или умаляющее право граждан собираться мирно без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.
2. Ничто в настоящем Акте не может рассматриваться, как ограничивающее или умаляющее право граждан обжаловать в судебном порядке действия представителей власти, которые предположительно нарушили их право собираться мирно без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.
3. Ничто в настоящем Акте не может рассматриваться, как допускающее или оправдывающее насильственные действия, беспорядки, дискриминацию или оскорбления лиц по признакам происхождения, социальной, расовой, национальной, этнической, языковой, религиозной, гендерной принадлежности или другим мотивам, которые повсеместно признаны недопустимыми согласно российскому законодательству и международному праву.
4. Ничто в настоящем Акте не может рассматриваться, как препятствующее судебному преследованию лиц, совершающих в ходе публичных мероприятий действия, перечисленные в части 3 настоящей статьи или публично призывающих к таковым действиям.
5. Ничто в настоящем Акте не может рассматриваться, как препятствующее судебному преследованию лиц, незаконно препятствующих проведению мирного собрания.
Статья 6
1. Принятие настоящего Акта продиктовано чрезвычайной ситуацией, обусловленной демонтажем конституционного строя Российской Федерации, нелегитимностью существующих органов государственной власти и местного самоуправления, широкомасштабным и систематическим нарушением права на мирные собрания этими органами, сопряженным с применением насилия и угрозой его применения.
2. После восстановления в России конституционного строя в полном объеме, как указано в части 1 Статьи 3 настоящего Акта, в Российской Федерации должен быть принят закон, предусматривающий строго уведомительный характер публичных мероприятий в соответствии с принципами, изложенными в статье 31 Конституции Российской Федерации и настоящем Акте.
Статья 7
Следование положениям настоящего Акта, особенно части 3 статьи 3, налагают на организаторов и участников мирных собраний повышенную ответственность за соблюдение Конституции Российской Федерации, общественного порядка, законности и прав граждан в ходе проведения публичных мероприятий.
Заключительные положения:
Мы призываем общественные, политические и иные организации, действующие на территории Нижегородской области и других субъектов Российской Федерации, граждан Российской Федерации рассматривать принятие данного Акта в качестве части кампании гражданского неповиновения, нацеленной на бойкот неправовых законов, нарушающих право на свободу собраний и иные права человека, и присоединиться к данному Акту или отдельным его частям, либо иным образом выразить поддержку данному Акту или лежащим в его основе принципам.
